Андрей Макаревич: Прозрение россиян будет ужасным

Рекомендуємо переглянути:
- Макаревич співає про цькування, яку пережив останнім часом, і про реакцію на неї аудиторії: "Ну что ты распелся, милый? Ну кто же тебя просил?"

- Вы приехали на фестиваль бардовской песни под Каунасом. Неожиданный для вас формат – Андрей Макаревич в акустику на бардовском фестивале. У Вас какие-то близкие связи с литовскими музыкантами?

- Я Виргиса знаю сто лет, мы редко видимся, но следим друг за другом. Я про этот фестиваль знал, он позвонил и попросил меня приехать. Я посмотрел, что у меня как раз есть несколько свободных дней, и подумал: что ж не съездить в Прибалтику. Поскольку формат фестиваля бардовский, а я в общем-то не очень этим жанром сейчас занимаюсь, то я собрал двух музыкантов из оркестра креольского танго. Но это будет все равно полуимпровизационная история. Скрипка, аккордеон и гитара, я думаю, в фестивальный формат это должно вписаться.

- Группа переживала разные времена, были публикации плана “Рагу из синей птицы”, думали ли Вы, что это все вернется?

- Нет, и, вообще, прогнозировать будущее – это неблагодарное занятие. Настоящих проблем хватает, чтобы еще самонадеянно рисовать себе будущее. Во всяком случае ничего нового для нас нет. Мы все это проходили.

- Создается впечатление, что Вам уже стало небезопасно жить в Москве?

- Это у вас ужас отсюда какой-то такой. Нет. Мне совершенно безопасно жить в Москве, я вас уверяю.

- У Вас требуют отобрать награды и прочее…

- Мало ли идиотов на свете. Когда залезаешь в интернет, ты видишь пятнадцать подряд идиотских постов, эмоционально, конечно, может испортиться настроение. Но потом ты понимаешь, что их – 15 человек, и, скорее всего, их 5, просто каждый написал по три поста. Некоторым за это деньги платят. Потом ты ответил – и тебя перепостило сразу 30 000. И ты понимаешь соотношение, вот и все. А вообще я стараюсь на это не тратить время, потому что вокруг столько всего интересного, что сидеть и с кем-то лаяться в сети – это…

- Последние несколько лет уже с музыкантами часто больше говорят не о музыке, а о текущих политических событиях, гражданской позиции просят их оценки. Как Вы к этому относитесь, музыка стала неактуальной?

- Когда музыка в мире случается, то свято место пусто не бывает. К сожалению, это абсолютно естественный процесс. Неестественным было то, что полвека молодые люди на земле интересовались не математикой, не спортом, не рисованием, не поэзией, а рок-н-роллом. Это был дикий перекос. Такого в истории человечества никогда не случалось. Конечно, это закончилось, это нормально. Сейчас музыка занимает ровно то место, которое она должна занимать наравне со всем остальным.

По поводу гражданской позиции. Я не считаю, что это тема для обсуждения. Во-первых, это личное дело каждого. Во-вторых, у нас сейчас очень много кричат о патриотизме. Патриотизм – это любовь к родине. Если человек громко орет о своей любви к женщине или к родине, значит, он врет, потому что это не то чувство, о котором следует орать. Его либо испытываешь, либо не испытываешь. Заставить любить кого-то или что-то нельзя, а родину любят тогда, когда ее есть за что любить.

- Нынешняя политическая ситуация вбивает клин даже в семьи. “Машина времени” тоже своеобразная семья. Говорили о каких-то трениях или расколе…

- Никаких расколов не было. Если по поводу Крыма, скажем, у ребят разные мнения, у нас это абсолютно не повод для ссоры, развода и прочего. Мало ли кто как считает. Как считать – это личное дело каждого.

- В соседней с Литвой стране – Беларуси, говорят о существовании “черного списка” коллективов, которым не дают выступать у себя на родине. Если говорить о последних событиях в России (известны случаи отмены и запрета концертов разных групп), есть сейчас там, по Вашему мнению, такой список?

- Я думаю, что списка никакого нет. Есть общая бзделоватость некоторых товарищей, которые слишком дорожат своими местами, может быть, перестраховываются. Я абсолютно уверен, что никто не запрещал приглашать, скажем, “Океан Эльзы” в Россию. Просто кто-то забоялся, кто-то последовал его примеру. Это явление такое, оно не обязательно идет сверху.

- В Вашей песне про “Путина и Холуево” пафос таков, что дело не в Путине, а людях. Поясните это пожалуйста.

- А что ж тут пояснять. Так и есть. Как замечательно сказал Андрей Кнышев, каждый народ имеет то правительство, которое его имеет. Это же выбор, значит большую часть населения эта ситуация устраивает. Я могу быть с этим не согласен, но я живу в этой стране, так обстоят дела. Значит, в силу данных мне способностей, когда мне задают вопросы, я пытаюсь объяснить, с чем я не согласен.

- В одном из интервью Вы сказали, что российское общество так же несвободно, как и при СССР. В чем разница и как бы Вы оценили уровень свободы?

- Российское общество, к сожалению, никогда не было свободным, потому что свобода – это, прежде всего, внутреннее состояние. Когда пришел Горбачев, и люди получили свободу, большая часть этих людей не знала, что с ней делать. И они в ужасе поняли, что при советской власти они чувствовали себя лучше, потому что не было никакой ответственности, никаких рисков, можно было как бы работать, но на самом деле не работать. Тебе платили маленькую зарплату, но на портвейн и колбасу хватало и можно было сидеть на кухне, ругать Брежнева, и все было очень-очень спокойно. И вдруг тебя выкинули в океан, где от тебя зависит все, ты можешь много выиграть, но можешь и все проиграть, никому ты не нужен, и они испугались. Поэтому они так не любят у нас Горбачева, хотя я бью ему поклоны всякий раз, когда мы встречаемся. Я считаю, что он сделал величайшее дело для нашей страны и для мира вообще.

- Более того, благодаря Вам он даже запел…

- Пел он не для меня, надо сказать.

- Он выпустил альбом.

- Идея такая родилась у меня в голове, это правда.

- Вам долго пришлось его подбивать?

- Нет, практически два дня. Дело в том, что это имело совершенно определенную цель, мы хотели на ежегодном благотворительном балу заработать побольше денег для детской онкологической клиники в Питере, которую открыла Раиса Максимовна. Эти деньги собирались туда. Если эта пластинка будет записана и выпущена в одном единственном экземпляре, то найдется человек, который за нее заплатит очень большие деньги. Так и получилось.

- Сейчас вновь много говорят о движении или возвращении России в СССР. В чем все же разница того и нашего времени?

- Разница очень большая. Тогда тоже шла унылая ежедневная пропаганда, антиамериканская, антиимпериалистическая, вранье про советские успехи. Все это терпели, но все понимали, что это унылая брехня. Рассказывали про это анекдоты, всем было понятно, что если в “Литературной газете” раздолбали книжку, то нужно ее найти и почитать, потому что это, скорее всего, интересно. Потом долгое время не было никакой пропаганды. И нам на протяжении 20 лет рассказывали про то, какие мы плохие, как мы плохо живем и ничего не умеем, что создало у людей естественный комплекс неполноценности. А тут еще в спорте не могли долгое время победить, это людей подавляло. Достаточно было провести олимпиаду, победить в ней, и люди воспряли. И тут запустили всю эту историю с Украиной и Крымом и оказалось, что отвыкли от пропаганды люди, и когда она такая грубая и агрессивная они ведутся на это дело. У них еще нет внутренней защиты. Я их могу только пожалеть, потому что прозрение их будет ужасным.

- Можно ли было предвидеть такой поворот, прямо как в песне “Машины времени”?

- Нет. Это произошло очень быстро. Я этого совершенно не предполагал.

- В том числе во внешней политике?

- Сейчас я не могу даже представить себе, и очень трудно прогнозировать действия нашего руководства, потому что Путин очень мобильный в этом смысле. То он обещал, что ни в коем случае не будет нарушена целостность границ Украины, то мы взяли Крым, то он говорит, что нет наших войск, но оказалось, что там есть наши войска. То он собирался идти на юго-восток, а потом сказал, что не пойдем. Идет вот такое лавирование, и здесь очень трудно предсказывать, потому что наверняка он знает больше, чем мы все.

- Если говорить о Ваших отношениях с партией “Гражданская платформа”. Нет ли у Вас разочарования, что Михаил Прохоров бережет себя, свой бизнес и из-за этого недостаточно активно высказывается по актуальным вопросам?

- Он и его сестра высказываются по актуальным вопросам очень четко, но тогда, когда нужно высказываться. Звать на баррикады и кричать – это совершенно не его, и совершенно не мое. Он правильно делает, потому что одна из главных установок “Гражданской платформы” – это добиться своего законным путем. Это не близкий и не быстрый путь, и он единственно правильный. Так что никакого разочарования нет.

- Ждали ли Вы от себя, что когда-нибудь займетесь такой партийной работой?

- Не переоценивайте объем моей партийной работы. Дело в том, что все, что сказано в программе “Гражданской платформы” абсолютно совпадает с моим представлением о том, как должна развиваться страна. И, конечно, надо участвовать. У меня впервые такое совпадение. Мы когда-то поддерживали “СПС”, но там мы совпадали в каких-то основных вещах. А здесь мы совпадаем полностью.

- Но Вы поддерживали и Дмитрия Медведева…

- У многих было ощущение, что страна будет развиваться по более демократическому пути, и он давал такие авансы. И все действительно так и выглядело, пока он случайно однажды не сказал, что они обо всем договорились. Это было, конечно, страшное разочарование для всех, кто за него голосовал.

- Вас с одной стороны критикуют люди, которые считают, что “Крым – наш”. С другой стороны, Вас критикуют поклонники, полагая, что Вы заняли выжидательную позицию, осторожничаете…

- Вы знаете что? На каждый чих не наздравствуешься. У меня никогда не было задачи понравиться всем на свете. Я отвечаю за каждое свое слово и за каждый свой поступок. Нравится – слава Богу. Не нравится – ну и идите на здоровье.