 — Ваше Блаженство! В Украине
существуют три православных церкви, но только одна из них — Украинская
Православная Церковь, главой которой Вы являетесь, — признается мировым
православием. Чем это объясняется и каково место канонической
Украинской Православной Церкви на современной конфессиональной карте
страны?
— Наша Церковь была и остается единственной в Украине Церковью,
находящейся в полном общении со вселенским православием. Кроме того,
УПЦ — это наиболее многочисленная конфессия в стране, поскольку в ее
состав входит более десяти тысяч приходов. Параллельно с нашей Церковью
в Украине существуют еще две неканонические церковных группы —
самопровозглашенные УПЦ КП и УАПЦ, общая численность приходов которых
достигает около четырех тысяч. Эти церковные группы не имеют
апостольского преемства, канонического статуса и не признаются мировым
православием. Диалог нашей Церкви с УАПЦ с той или иной степенью
активности ведется с 1995 года. Существуют определенные контакты и с
представителями Киевского Патриархата, однако полноформатный диалог
пока не начат, причиной чему является жесткая, не направленная на поиск
компромиссных решений позиция лидера УПЦ КП.
Чем объясняется тот факт, что наша Церковь является единственной
церковной структурой в Украине, находящейся в полном общении с мировым
православием? Во-первых, именно наша Церковь является прямой
канонической и исторической наследницей тысячелетней Киевской
Митрополии. Во-вторых, согласно древнему каноническому принципу «один
город — один епископ», на одной канонической территории не может
существовать несколько Православных Церквей. В-третьих, православный
мир не приемлет революционных методов. В Церкви очень важна традиция —
верность принятым в церковном мире православному вероучению и
каноническом нормам. Когда же церковная структура создается путем
самопровозглашения, с грубыми каноническими нарушениями (как это имело
место в УАПЦ и УПЦ КП), то ее признание становится невозможным.
— Вашу Церковь часто называют «канонической» или «законной». Что это значит?
— Понятие «закона» радикально переосмысляется в Новом Завете, который
провозглашает свободу во Христе. Но свобода не тождественна хаосу либо
беззаконию. Поэтому жизнь христианской Церкви регулируется собственным
законодательством или канонами. Когда Украинскую Православную Церковь
называют канонической, имеется в виду, что наша Церковь — это
неотъемлемая часть мирового Православия, с которым мы находимся в
полном молитвенном общении. Кроме того, понятие «каноничность»
означает, что наше церковное устройство и жизнь сохраняет традиционный
для православной традиции строй, основываясь на священных канонах.
— Некоторые полагают, что Церковь слишком консервативна. Так ли
это? Стремится ли Украинская Православная Церковь, так сказать, шагать
в ногу со временем?
— Православие консервативно в хорошем смысле этого слова. Выбирая между
новым и старым, мы стремимся к тому, чтобы соблюсти принцип золотой
середины. С одной стороны, необходимо, чтобы священник говорил со своей
паствой на одном языке. С другой — отвечая на вызовы времени, не нужно
пытаться догнать его уходящий поезд. Судьбу Церкви формирует не мнение
и мысли человеков, а мысли Божии. Поэтому, как для отдельного человека,
так и для Церкви в целом очень важным является овладеть искусством
доверия Богу. Чтобы научиться плавать, необходимо, образно говоря,
довериться воде. Но чтобы «научиться жить», необходимо освоить
искусство доверия Богу. Церковь не может и не должна игнорировать новые
исторические и культурные реалии. Действуя в новых условиях, наша
Церковь стремится стать ближе современному человеку. Но
«горизонтальные» или общественные коммуникации не могут вытеснять то
главное, что составляет суть религии — связь человека с Богом. Поэтому
самое главное для нас как религиозных людей — это наша открытость и
доверие Богу.
— Возможно ли создание единой поместной Церкви в Украине? И
является ли этот путь наиболее адекватной формой консолидации
Украинского православия?
— Формула, которую вы упомянули, чаще всего употребляется в
политической среде, и политики нередко вкладывают в нее различный
смысл. Одни считают, что «единая Церковь» должна объединить в себе
каноническую УПЦ и две неканонические церковные
группы:самопровозглашенные Киевский Патриархат и Украинскую
Автокефальную Православную Церковь. Другие полагают, что «поместная»
(читай «национальная») Церковь должна вобрать в себя также Украинскую
Греко-Католическую Церковь. Страна переживает период государственного
становления. И многим политикам сегодня свойственен конфессиональный
романтизм.
Идея «единой поместной Церкви» — это плод именно такого романтического
восприятия действительности. Сама по себе эта идея не несет в себе
какой-либо негативной коннотации. Единство — это неоспоримая церковная
ценность. А понятие «поместности» указывает на территориальный
характер, который всегда был присущ христианской Церкви. Однако, как
показала новейшая церковная история, современная политическая элита
недостаточно компетентна в религиозных вопросах и не способна
выработать модели преодоления раскола, которые были бы приемлемы для
Церкви. Сводить вопрос раскола к вопросу статуса Украинской Церкви было
бы непозволительным упрощением. Раскол вызван не только желанием части
духовенства видеть Украинскую Церковь автокефальной, но и целым рядом
причин, среди которых необходимо обратить внимание и на проблему
цивилизационного раскола в украинском обществе. Поэтому автокефалия не
может рассматриваться сегодня как способ объединения. Необходимо
сначала выйти из канонического кризиса, преодолев раскол, а уже потом
вернуться к вопросу о каноническом статусе Украинской Церкви.
Мы можем понять политиков, озабоченных разделением украинского общества
и видящих в создании единой поместной Церкви инструмент его
консолидации. Но политики, желающие в кратчайшие исторические сроки
обрести автокефалию, могут только навредить делу консолидации. Во время
визита в Украину Святейших Патриархов Константинопольского Варфоломея и
Московского и всея Руси Алексия II в прессе активно обсуждался проект
создания двух «параллельных» юрисдикций — Константинопольской, в состав
которой гипотетически могли войти все православные приходы в Западной и
Центральной Украине, и Московской, верность которой, по мнению
журналистов, сохранят Юг и Восток. Но ведь это, по сути, план
разделения Украины. Между Правобережной и Левобережной Украиной и так
существуют четкие ментальные, культурные и политические различия. Зачем
же усугублять этот раскол? Неужели ценой такой церковной
«евроинтеграции» должен стать духовный раскол страны?
— В византийскую эпоху Православная Церковь была тесно связана с
государством и политикой. А сегодня? Влияют ли Церковь и политики друга
на друга, и если да, то как именно?
— Неоправданные с нравственной точки зрения поступки современных
политиков в глазах общества скомпрометировали само понятие «политика».
Говоря о человеке как о политике, сегодня нередко имеют в виду, что он
недостаточно откровенен либо склонен к интриге. Тем не менее до тех
пор, пока будет существовать этот мир, он будет нуждаться в политике и
политиках как неком, пусть и несовершенном, средстве саморегуляции
общества. Согласно определению Платона, политика — это умение «оберечь
всех граждан и по возможности сделать их из худших лучшими». Как мы
видим, в этих словах Платона заметен скепсис. Философ делает уточнение,
оговариваясь, что «оберечь» и «сделать из худших лучшими» политика
может только частично — «по возможности». Это очень верное замечание.
Человека действительно нельзя сделать из «худшего лучшим», оставаясь в
рамках политики. Политика может и должна ориентироваться на
нравственный идеал, но его достижение — это задача религиозная. Сделать
человека лучше может только религиозный опыт — вера, молитва, аскеза.
Вы спрашиваете, влияют ли Церковь и политика друг на друга? Конечно же,
влияют. Однако было бы неверным думать, что связи между Церковью и
политиками носят исключительно прагматический характер. Да, политики
действительно нередко пытаются использовать Церковь как инструмент
влияния. Но Церковь противится такому сотрудничеству, предлагая
политикам альтернативу — партнерство в области утверждения нравственных
ценностей. Человека нельзя сделать лучше методами политики. Политика
может частично примирить конфликт интересов. Но она не способна
устранить сам конфликт, основой которого является самодостаточность
индивида и нежелание поступаться своими интересами ради ближнего. Чтобы
сделать человека «из худшего лучшим», необходимо, чтобы желание стать
лучше стало для него внутренней необходимостью. Преодолеть
самодостаточность может лишь тот, в чьем сердце почил огонь Божией
благодати.
— Ваше Блаженство, Вы рассказали об общем идеале сотрудничества
между политиками и Церковью. Однако наших читателей интересуют и более
приземленные вопросы. Сотрудничает ли Украинская Православная Церковь с
политиками, и каким критериям должен отвечать политик, чтобы
рассчитывать на помощь Церкви?
— Если вы имеете в виду помощь в привлечении симпатий избирателей, то
это задача, решать которую политик должен самостоятельно. Православная
Церковь не может позволить себе ассоциироваться с определенной
политической силой, поскольку, будучи универсальной, она —
сверхнациональна и сверхполитична. Но если речь идет о формате
сотрудничества, не предполагающем «агитации и пропаганды», то мы всегда
к нему открыты. У каждого члена Церкви могут быть те или иные
политические предпочтения. Но у Церкви в целом таких предпочтений
существовать не должно. Поэтому единственным критерием для нас является
критерий нравственный. Церковь делает все от нее зависящее, чтобы
содействовать нравственному возрождению общества. И главное, чего мы
ждем от наших потенциальных партнеров в политической сфере, — это
конкретные дела, направленные на духовное и нравственное возрождение.
— Какие перспективы имеет это возрождение? Каким видится
современное положение украинского общества с точки зрения Украинской
Православной Церкви?
— Перспективы возрождения зависят от нас самих. «Тут дьявол с Богом
борется, а поле битвы — сердца людей», говорит один из персонажей
Достоевского. Возрождение начинается с нашего собственного сердца, с
того, смогли ли мы превозмочь грех в себе самих. Но, как
засвидетельствовал Господь, «зажегши свечу, не ставят ее под сосудом»
(Мф. 5,15). Поэтому свет и любовь, почившие в сердце человека,
становятся видимыми для многих. Мы живем в постатеистическом обществе,
и перед каждым из членов Церкви стоит задача свидетельства о своей вере
и опыте. Юбилей 1020-летия Крещения Руси показал, что жизнь
Православной Церкви интересна миллионам наших соотечественников. Но
чтобы эти люди могли не только услышать о Церкви, но и соприкоснуться с
реальным опытом церковной жизни, нужно, чтобы свидетелем веры стал
каждый член Церкви.
Главной проблемой нашего общества сегодня является разделение. Общество
разделено на бедных и богатых, «правых» и «левых», приверженцев
интеграции в Европу и тех, кому дорога Россия и русская культура. Но
внутреннее разделение — это путь в никуда. «Всякое царство,
разделившееся само в себе, опустеет, и дом, разделившийся сам в себе,
падет», говорит Господь (Мф. 12,25; Лк. 11,17). Поэтому главное, в чем
нуждается сегодня украинское общество — это солидарность. Богатый
должен помогать бедному. «Левый» прислушиваться к мнению «правого».
Тот, кто видит будущее Украины в Европе, — понять того, кому дорога
русская культура. Украина — полиэтническая и поликонфессиональная
страна. Но мы все — дети Украины, и если нам действительно дорога наша
страна и ее единство, то мы должны научиться терпимости и солидарности.
Беседу вел Сергей Иваненко (Газета «Столичные новости»)
http://orthodox.org.ua/uk/intervyu/2008/09/27/3565.html
|
